Её драконы.

[akatsukinoyona]

Название: Её драконы
Автор:  Рагни Алькари
Бета:  агрессивная самочка Росомахи
Размер: мини, 1111 слов
Пейринг/Персонажи: бабушка Киджи, её муж, сын, внук и правнук (собственно, Киджа), мельком Йона
Категория: джен, элементы гета
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: G
Краткое содержание: Четыре поколения драконов в жизни одной женщины.
Примечание: Автору заявки «Киджа или его предшественник, отсутствие выбора». Не совсем то, но истина где-то рядом.
Разрешение на размещение: получено

— Я стану женой дракона, — говорит она без тени сомнения. Ей шестнадцать, она красива, сильна и бесстрашна. И вовсе неважно, что ростом дракону, женой которого намеревается стать, едва-едва выше пояса.

Он — дракон. В его жилах течёт сила бога, а за спиной вместе с белым плащом вьётся память столетий и поколений хранителей. В глазах тоска. Ему двадцать, а значит — пора принять новое обязательство — выполнить долг продолжения рода. И умереть, когда новый дракон заберёт его силу и жизнь.

— Может быть, король ещё придёт, — гладит она чешую на драконьих пальцах.

Её ладонь такая маленькая в его руке. Но он смеётся:
— Даже если он вдруг появится, ему лучше избрать тебя своим воином. Ты сильнее меня, — в его голосе больше тепла, чем горечи. Он благодарен за то, что она продолжает упрямо надеяться вместо него.

Первый сын не наследует драконьей крови.

— Видишь, — шёпотом говорит она мужу, склонившись над колыбелью. — Ещё есть время. Я собиралась быть только женой дракона. Не говорила, что матерью.

Он улыбается:
— Из тебя выйдет лучшая в мире мать. В том числе для дракона. И мне не будет жаль уступить ему место, ведь это будет и твой сын тоже.

Она вздыхает, но не спорит. Что тут скажешь?

— Ну вот и всё, — тихо шепчет он через год и три месяца. И осторожно касается белых чешуек на крохотной детской ладони. — Моё время закончилось.

— Нет, — она плачет взахлёб, но встречает его удивлённый взгляд твёрдо, яростно и упрямо. — Пока ты жив, твоё время ещё идёт. Ты — мой, не смей говорить, что тебя уже нет, я тебе запрещаю!

Он глядит на неё долго-долго, молчит, высоко вскинув брови. И вдруг смеётся — легко и весело.

— Как пожелаете, госпожа. Отныне я только ваш дракон, и чёрт с ним, с Хирю — с моей королевой ему всё равно не сравниться.

— Дурак! — по-детски всхлипывает она и бьёт его кулаком по плечу. Такому крепкому, сильному и… беззащитному.

Она шмыгает носом и зло утирает слёзы. Никто не в силах спасти его от судьбы, но отныне и до последнего дня она станет стеной, сквозь которую к её дракону не сможет пробиться ни сожаление, ни печаль. Ей теперь тоже двадцать. Она жена одного дракона, и мать — второго. Она готова принять это новое обязательство.

— Мама, — несмело тянет её за рукав пятилетний сын. — Со мной тоже так будет?

Они стоят на почётных местах похоронной процессии. Ей хочется плюнуть на все церемонии и приличия, сесть на колени, обнять ребёнка и твёрдо ответить: «Конечно, нет!».

Она вдыхает очень глубоко, ловит его ладонь и сжимает. Говорит:
— Только если король за тобой не придёт. Но он должен прийти, мы его уже так давно ждём.

Сын отводит взгляд. Смотрит под ноги. Не нужно спрашивать, чтобы понять, о чём он думает. Его отец не дождался, и сколько ещё поколений жило надеждой, верило до последнего, но так и не встретило короля?

— Когда я умру, ты тоже будешь плакать? — тихо-тихо говорит дракон пяти лет от роду.

Гроб вносят в тёмный провал усыпальницы.

Она кивает:
— Буду. Очень. Поэтому не умирай, ладно?

— Я постараюсь, — вздыхает ребёнок и стискивает её ладонь в ответ. Это больно — он держится за неё драконьей рукой и ещё не умеет как следует контролировать силу.

Она лишь покрепче закусывает губу. Ничего страшного, можно и потерпеть. Уж что-что, а это в деревне умеет каждый — терпеть и ждать. Из года в год, из века в век.

«Сколько ещё?» — хочется ей спросить. Она молчит, запрокинув голову к небу. Оно всё равно не ответит.

Сын умирает на двадцать шестом году жизни.

Она не плачет. Потому что он так просил. И жена его тоже стоит, как натянутая струна, но не смаргивает ни слезинки.

Такая сильная девочка. Так жаль её.

— Если король придёт, — хмурит брови четырёхлетний внук, — я скажу ему, что он гад и сволочь.

— Ты — наследник священной силы, — строго одёргивает она. — Как можно такое произносить?

Внук молчит и мрачно косится исподлобья. Кажется, унаследовал её упрямство.

— Скажи ему всё, что хочешь, — вдруг размыкает бескровные губы сильная девочка, его мать. — Только дождись.

Ребёнок в ответ набычивается ещё сильнее.

— Не буду я ждать! Я — дракон. Пусть только явится, я его лапой тресну.

Когда рождается правнук, она понимает — он всё-таки ждал. До последнего, зло и отчаянно, со всем упрямством, на которое был способен. Следы драконьих когтей на спине захлёбывающегося плачем младенца кричат об этом громче него.

— Что ты сделал? — с горечью спрашивает она, когда под утро все наконец утихают. — Он же твой сын.

Он молчит и глядит как когда-то давно — исподлобья. Потом вздыхает:
— Он — дракон. Он сумеет однажды пусть не простить, но понять.

— Сомневаюсь, — качает она головой.

А он вдруг усмехается.

— Милая, милая бабушка… — говорит, а в глазах пополам сожаления, превосходства, насмешки и горечи. — Скольких драконов ты похоронила и скольких ещё похоронишь? Стоишь как скала, охраняешь нас от всего, кроме смерти, которая даже тебе, к сожалению, неподвластна, и о тебя разбивается время, как волны о камень. Ты знаешь о нашей силе и жизни, наверное, больше уже, чем мы сами. Но, бабушка… — он смотрит прямо в глаза, и от этого почему-то становится страшно. — Именно это и не даёт тебе понимать нас. Ты старая, сильная, мудрая женщина. Но не дракон. Ты хорошо знаешь, как тяжело оставаться, но как тяжело уходить, ты можешь только догадываться.

Он устало откидывается на подушки. А ей хочется бросить ему в лицо: «Это я-то не понимаю? Я каждый вдох проживала и с мужем, и с сыном, когда они умирали».

Но разве это не то же самое, что сказал он?

Она молчит. И запрещает ему встречаться с ребёнком без наблюдения. Не наказание — мера предосторожности. В остальном она искренне старается сделать оставшиеся ему годы хоть чуточку легче. Пусть она не дракон, но всё ещё та стена, что должна защищать их от сожалений и горестей.

Когда третий на её памяти белый гроб несут в сторону усыпальницы, она делает последнее, чем только может ещё помочь: просит правнука простить отца.

Мальчик смотрит вслед гробу и улыбается. Очень светло и совсем не по-детски печально.

— Мне не за что его прощать, — говорит шестилетний дракон с улыбкой взрослого человека. И ей неожиданно хочется рассмеяться. И крикнуть: «Смотри, а ведь ты оказался прав!»

Но вместо этого она почему-то плачет.

А после, когда и этому мальчику исполняется двадцать, и наступает его черёд найти жену и отдать свою силу и жизнь следующему дракону, в деревню приходит нелепая, коротко стриженная девчонка с красными волосами.

Так странно. Они представляли себе короля совсем иначе — великим воином, мудрым и сильным правителем. Алым драконом из древних легенд. Но вот она — девочка, огненно-рыжая, такая маленькая, такая слабая, но с твёрдым взглядом уверенных ясных глаз.

— Отныне я только ваш дракон, — в звенящей тиши говорит ей двадцатилетний наследник божественной силы с глазами восторженного ребёнка.

И бабушка, старая-старая бабушка тихо закатывается смехом, внимательно глядя издалека. Переводит взгляд на усыпальницу и произносит одними губами: «Ты слышал, что он сказал? Ты ведь слышал?»

На небе расходятся облака. На единственное мгновение.

И солнце коротко отражается в камне пронзительно белыми бликами.